Vita est via

Rush hour

Прыгающей походкой вечно опаздывающего человека я направляюсь от своего подъезда, - откуда только что вылетел, как пробка из бутылки, потому что весь путь со своего пятого этажа проделал, не воспользовавшись лифтом, а прыгая через две ступеньки, - прямо к шоссе.

Я мог бы обойти дом сзади и пройти к шоссе наискосок через скверик, но это, как выяснилось, ничуть не быстрее. Вычисления показали, что, хотя сумма катетов всегда больше гипотенузы, но тот кусок катета, по которому я иду назад, чтобы обогнуть дом, сводит на нет это преимущество. К тому же движение прямо к шоссе дает мне возможность перейти его сразу,  не по переходу, а грубо нарушая ПДД  - если движение позволяет – и при этом сразу заметить нужный автобус или троллейбус и прибавить шагу, если надо – потому что остановка находится именно на другой стороне шоссе. Тут есть еще одна хитрость: автобусная остановка находится  д о  перекрестка и светофора, где я перехожу шоссе, если движение мне не позволило форсировать его сходу – поэтому нужно все время поглядывать назад, высматривая транспорт, чтобы понять куда же направляться – ведь остановка троллейбуса расположена уже  з а  довольно широким перекрестом. (здесь шоссе пересекается с улицей, разделенной широким сквером).

Если автобуса нет и не предвидится, то лучше топать уже на дальнюю остановку – троллейбусов больше и ходят они чаще.

Но вот и транспорт (пришлось пробежаться метров полсотни, чтобы он меня не перегнал). Оптимальный вариант – зайти в последних рядах и стоять на ступеньке, выпуская выходящих на каждой остановке – это конечно если оный транспорт не очень пустой (что случается крайне редко в час пик). При этом удобно держаться за дверь, просунув пальцы руки наружу сквозь резиновую окантовку края, - при этом тебя толкают только с одной стороны и при этом еще и не душно. И задняя дверь, или задняя площадка, конечно, предпочтительнее. Студенты за проезд не платят, а в час пик контроллеров не бывает. Так и едем себе пять остановок, мотаясь, аки экскримент в полынье, а на шестой, у метро – выходим.

Вылетаем быстро и стремительно, отрываясь от основной группы, благо остановка здесь одна (ну, почти) для всех видов транспорта. Через ступеньку - в метро, потом машем проездным перед носом у тетеньки (быстро-быстро, потому что он за прошлый год, но цвет такой же, как в этом месяце) и вылетаем на оперативный простор широкой лестницы, ведущей на платформу.

И наблюдаем картину удивительную и обыденную – платформа забита битком. Спускаясь по лестнице наблюдаем, как все эти люди впихиваются в такой же битком набитый поезд, двери закрываются, и при этом платформа остается все такой же битком забитой... Парадокс, однако.

Опять же – надежнее всего впихиваться последним. Надо только уместить ноги внутри вагона, а потом, держась за закрывающуюся дверь, дождаться, пока тебя крутящим моментом утрамбует в толпу сограждан. Если ноги поставить некуда – то надо впихнуть задницу, а затем произвести трамбовку и утруску, упираясь рукой над дверью. Когда освободится место для ног – перехватывать дверь и использовать крутящий опять же момент и рычаг руки. Все очень просто! Советские люди не стонут и не стенают – они едут на работу...

Крайнее к двери положение я также использую, чтобы переместится из хвоста вагона, где я вошел, в первые вагоны, к которым ближе переход. При определенной сноровке можно добежать из первой двери одного вагона до последней двери вагона через один. Особенно на крупных пересадочных узлах – у меня на пути таких, правда, всего два – на кольце и следующая, в центре.

Но тут вскакивает извечный вопрос – что же быстрее? -  ехать с одной пересадкой в центре и на три остановки больше (считаем переход за две) или все же через кольцо с двумя пересадками? Я решаю, как обычно, что три остановки – это почти восемь минут и на переходах я отрываю от будущего несколько секунд за счет быстрой ходьбы, и еду через кольцо.

Перед выходом из вагона я нахожусь у двери, которая остановится у второго от края прохода на платформе – так что, когда двери открываются, я не попадаю в поток из задних дверей, а сразу вырываюсь вперед, даже раньше вышедших из двери прямо напротив последнего прохода. Двигаюсь я по сложной кривой, которая значительно удлиняет мне путь, но, за счет скорости передвижения, которая примерно впятеро выше средне-метрошной, я всегда достигаю цели значительно быстрее общей толпы. В данном случае –эскалатора на переходе. Ничего не могу поделать с отставшими от предыдущего поезда – пристраиваюсь к ним в хвост слева. На эскалаторе, идущем вниз, я не стою  н и к о г д а . Я несусь по левой стороне вниз с о скоростью, которую позволяют мне развить идущие. Надо сказать, что прыгать через одну ступеньку на эскалаторе мне не позволяет длина ног – но перебирать ими очень быстро мне никто не запретит!  (Однажды на пустом эскалаторе я обогнал кого-то – а это запрещено, как вы помните – и тетя на гребенке сделала мне об этом замечание. А я сказал: «Простите, я не заметил. Я думал, она стоит на месте.» Скорости в самом деле в такой ситуации несоизмеримы. И обычно тетям на это наплевать)

По той же сложной кривой я добираюсь до платформы кольцевой станции и иду от последнего вагона вперед – именно по платформе, потому что стоящих смирно людей обходить проще, чем ходячих. Останавливаюсь напротив буквы К предпоследней надписи. Все уже давно выверено и вычислено.

В поезде опять применяем все тот же закон буравчика. На следующей выходим и пропускаем всех вперед – поезд без меня не уедет, спокойно. Потому что на Парке меня ждет один из самых гнусных переходов в столице – он совмещен с выходом в город. Благодаря точному расчету мне опять (в который раз!) удается первым вступить на эскалатор. Оборачиваюсь назад и вижу, как у подножия эскалатора с патологической скоростью вырастает рыбий хвост. «А я ведь мог бы попасть в такую рыбу, как Иов, если бы уже не рассосался народ из встречного поезда», - привычно отмечаю я.

И здесь опять могут посетить меня сомнения в правильности моего пути. Значительное количество кафедр нашего института находятся на Пироговке – но одни ближе к ее началу, а другие дальше от ее конца. Можно выйти здесь же, на Парке, добежать по Садовому до троллейбуса и проехать три-четыре остановки прямо по Пироговке. А можно и пешком добежать до кафедры, если она на Малой. А можно доехать до Спортивной и там сесть на автобус и ехать в противоположном направлении. Да и там можно пешком много куда быстро попасть. А можно пешком с Фрунзенской.

Опыт научил меня, что доверять наземному транспорту, особенно зимой, - не стоит. Доверять можно метро и собственным ногам – уверенно. А то вот некоторые выходят на Кропоткинской (а то и на Пушкинской!) и чухают на рогатом, любуясь красотами... Это явно не мой путь – хотя и его я испытал не раз.

Если учесть, что мне нужно попасть в район Трубецкой, то путь через Фрунзенскую просто сам собой очевиден.

Пока я так себе рассуждаю (точнее, рассуждал бы, если бы уже за четыре года не вычислил бы все оптимальные пути с точностью до метра), эскалатор выносит меня в вестибюль. Тут надо лавировать в трех пересекающихся потоках и про рассуждения приходится забыть. Спустившись по лестнице один пролет, резко сворачиваю влево во встречный коридор, там сейчас народа меньше и он, к тому же, выведет меня ближе к последнему вагону. А если эту перемычку, как это часто бывает, перекрывают – то приходится идти со всеми, но выходить на платформу надо не по ближайшей лестнице, а по дальней, потому что по ней никто не ходит, ибо всем лень лишних два метра пройти.

В вагон, конечно – последним. Здесь уже редко бывает такая давка, как в начале моего пути, а если и бывает – то все происходит весело и задорно, потому как основной контингент – студенты.

Хрюнзенская! Здесь можно выйти и через последний проход. Выбравшись, наконец, из-под земли на свет Божий, понимаю, что отсюда к моей цели можно добраться двумя путями – через сад наискосок или через второй мед. Через садик идти приятнее, но из-за двух строек с его двух сторон, там не всегда можно пройти. Значит, вперед вдоль ограды сада, до здания второго мединститута, затем через двор между ним и МГПУ, еще чуть-чуть и я – на Трубецкой. Влетаю в ворота, бегу через двор, затем открываю массивную дверь кафедры детских болезней – уже скинув куртку, а пока гардеробщица торжественно несет мне номерок – я уже в халате и даже слегка застегнут. Пять метров по коридору - и я врываюсь в учебную комнату с опозданием всего на семь минут. Преподаватель, больше похожий на отставного майора, чем на педиатра, вскидывает на меня глаза и говорит: «Что же вы опять опаздываете, доктор!». Я виновато развожу руками: «Транспорт...». ))